ЭДЕЛЬВЕЙС

Молодая и бодрая женщина уверенно вела группу подростков к огромному скоплению безжизненных холмов. Уже подуставшие ребята вяло плелись за своей преподавательницей истории и подумывали остановиться передохнуть. Яркое солнце палило, освещало большие бугры, которые в подобном свете казались миражом или чем-то сказочным и нереальным. Это завораживало детей, поэтому многие останавливались и, разинув рты, любовались представшей их взору картиной.
- 8 «А»! Не расходимся, держимся близко друг к другу! – крикнула Диля Алишеровна, заметив, что ученики начали разбредаться по сторонам и отставать. – Хорошо, давайте немного отдохнем, а я пока расскажу вам о месте, куда мы пришли.
Послышались удовлетворенные возгласы, и ребята, сев на свои рюкзаки, принялись внимательно слушать учителя.
-Перед нами предстал Афросиаб. По легенде, правитель Турана царь Афросиаб основал этот город, который впоследствии стал древней согдийской столицей – Маракандой. Трудно поверить, но эти желто-коричневые бугры и бесформенные нагромождения хранят в себе множество историй и великие тайны прошлых веков. Просто представьте, что когда-то на этом месте стояли высокие и неприступные стены, цитадель – сила Великого Согда, лавочки ремесленников и глиняные домишки. «Затем я, Ахура Мазда, создал несравненную Согдиану, богатую садами», - это слова Верховного бога зороастрийцев из их священной книги. Кто помнит, как она называлась?
- «Авеста»? – спросила Ясмина.
- Верно. Священная книга зороастрийцев называлась Авестой, - подтвердила Диля Алишеровна. - Руины Афросиаба помнят осаду Мараканды Александром Македонским. Древние согдийцы являлись великолепными воинами. Помните, я говорила вам о Спитамене? Так вот, он был согдийским военачальником, который поднял восстание против Александра Македонского.
- Но ведь Македонский все равно захватил Согд, - вмешалась Шахина.
Диля Алишеровна снисходительно улыбнулась.
- Не все так просто, моя хорошая. История – очень спорный и трудный предмет. Да, Спитамену не удалось освободить Бактрию и Согд от войск Александра. Однако, в битве у Политимета, Спитамен впервые смог разгромить войско Македонского, которое считалось самым сильным и непобедимым. После подавления восстания и смерти Спитамена, Александр вошел в Мараканду и разрушил ее.
Шахина загрустила. Ей очень хотелось оказаться в этом некогда прекрасном городе, гулять между домами, сражаться за свободу родного края, как Спитамен. Почему люди не изобрели машину времени, чтобы ей, Шахине, удалось пережить эту историю? Девочка уже не слушала преподавательницу. Она осматривала руины и размышляла о людях, живших в этом городе. Интересно, какими они были? Внезапно, около небольшой стены Шахина увидела девушку, одетую в бледно-желтое длинное платье. Незнакомка была очень красивой: ее длинные и густые каштановые волосы заколоты на затылке, но несколько прядей все же выбились из идеальной прически и спадали на худенькие плечи, обрамляя бледное лицо. Глаза девушки, которые она отвела от Шахины, выражали невыносимую скорбь. Любопытство заставило Шахину тихонько, чтобы никто не заметил, пойти к этой прекрасной незнакомке и расспросить ее обо всем, что так интересовало девочку. Но, подойдя ближе к тому самому месту, где она увидела девушку, Шахина никого не обнаружила. Только оплывшая глиняная стена молчаливо стояла посреди таких же бесформенных холмиков. Девочка вновь загрустила. «Наверное, показалось», - подумала Шахина. Она внимательно оглядела стену, но ничего примечательного в ней не заметила. Ну конечно, ведь столько лет прошло. Шахина дотронулась рукой до стены и закрыла глаза…
***
Меванча нетерпеливо стояла у стен храма, переминаясь от волнения с ноги на ногу. Мараканда пустела, а вместе с тем обливалось кровью и сердце девушки. Она любила этот город, который был с ней с самого ее рождения. Обожала это тихое место у стены храма, где росло одно единственное гранатовое деревце, листочки которого шумно откликались на зов ветра. Солнце цеплялось за крыши домов и верхушки башен бледными лучами, дабы не дать надвигающейся ночи хозяйничать в его любимом городе. Впервые за столько лет Мараканда молчала. Эта угнетающая тишина некогда шумного и богатого города словно злорадствовала и казалась Меванче ужасно долгой. Но вот показалась фигура Эскотара, которая развеяла страхи и грусть девушки. Согдийский воин быстро шагал навстречу к своей возлюбленной, держа в руках цветок алой розы.
- Эскотар! – воскликнула Меванча. – Я думала, ты уже не придешь.
Юная согдианка приняла розу и с благоговением взглянула на возлюбленного. Он был хмур и раздосадован, все время отводил глаза куда-то в сторону и мало говорил. Меванча не могла смотреть, как мучается ее любимый и в итоге спросила:
- Что случилось? Расскажи мне.
Темно-зеленые глаза Эскотара заслонило пеленой. Он бережно взял тонкую девичью кисть и накрыл ее своей ладонью.
- Спитамен убит. Не то массагетами, не то собственной женой. Александр уничтожает целые поселения из-за восстания. Становится опасно, Меванча. Мы не можем больше продолжать эту партизанскую войну.
Эта новость повергла девушку в шок. Она не могла смириться с тем, что на ее родной земле творятся подобные ужасы. Меванча и Эскотар были в числе восставших, когда Спитамен взял на себя командование повстанцами.
-Ты должна укрыться в Ариамазе. Это самое безопасное место на данный момент. Войска Александра никогда не смогут взять эту крепость.
Меванча отрицательно закачала головой.
-Нет, ни за что, Эскотар! Я не брошу тебя здесь одного. И что это за война? Мы прячемся от Александра, словно трусливые мышки…
Согдийский воин перебил свою возлюбленную:
- Ты меня не слышишь, Меванча. Необходимо немного переждать. Возможно, мы сможем договориться с Александром и обойтись без жертв.
Меванча злобно взглянула на Эскотара.
-Что ты говоришь? Нельзя пожимать руку, держащую меч! Александр не даст свободу Согду, никогда. Он хочет, чтобы мы слепо подчинялись ему. А я не могу подчиняться человеку, который уничтожает мою родину!
- Прекрати, Меванча. Говорю тебе, уезжай на Согдийскую Скалу. Я не переживу, если с тобой что-то случится. Обещаю тебе, я буду приходить сюда, на наше любимое место и ждать тебя. Как только войска Александра будут повержены, мы сыграем свадьбу. А сейчас уходи, пока не поздно, Меванча. Уходи.
Девушка не могла сдержать слез и не решалась покинуть любимого. Дурное предчувствие овладело ею и выжигало душу. Сомнение, злость, досада, смятение – самые разные чувства одолевали согдианку. Она молча вертела в руках алую розу, не обращая внимания на острые шипы, которые царапали и оставляли на белых ладошках красные отметены.
-Меванча, мое священное пламя, - Эскотар взглянул в глаза любимой, утирая ее горькие слезы. – Я клянусь тебе, мы еще встретимся здесь. Но сейчас ты должна быть смелой и сильной. Побудь в Ариамазе, чтобы я был покоен.
-Обещай мне беречь себя, Эскотар.
-Обещаю.
Меванча молча кивнула и, не глядя на возлюбленного, побежала прочь. Она знала, что Эскотар с грустью смотрит ей вслед. Понимала и то, что это могла быть ее последняя встреча с любимым.
Горная крепость Ариамаз была самым неприступным местом Согдианы. Таковым его делали высокие отвесные стены, затруднявшие подступы. Продовольствий, как заявила девушка Лала, хватит всем защитникам еще на десять лет. Находясь в крепости, Меванча каждую минуту думала о возлюбленном и не могла найти себе места. Красавица Роксана, дочь бактрийского вельможи Оксиарта, сидела спокойно, и лишь изредка можно было услышать ее тяжелый вздох. Бактрийская княжна порой угрюмо взирала на беспокойную Меванчу, ходившую из угла в угол.
-Прекрати, Меванча. Ты заставляешь меня переживать, - тихо произнесла Роксана. - Мой отец сказал, что нам опасаться абсолютно нечего.
Лала пожала плечами, а ее подруга Апана между тем встревоженно заявила:
-Я слышала, что Александр предложил нам сдаться.
-Да, но мой отец твердо решил стоять на своем, - успокоила девушку Роксана.
Лала вновь молча пожала плечами и продолжала смотреть в одну точку.
Роксана, заметившая, что ее слова нисколько не успокоили девушек, пустилась в разъяснения:
-Александр пообещал помиловать всех сдавшихся. Естественно эти слова ничего, кроме смеха, у наших людей не вызвали. Отец лишь посоветовал Александру где-нибудь приобрести крылатых воинов, потому как иначе эту крепость взять не удастся.
-И что же Александр? – оживилась Лала и придвинулась ближе к бактрийской красавице.
-Не знаю, - честно призналась Роксана. Ей хотелось соврать своим новым подругам и сказать, что Александр решил сдаться и снять осаду крепости. Но она не могла этого сделать. Ложь никогда не бывает оправданной.
Наконец, Меванча присела и скорбно склонила голову.
-Что мы делаем?
Апана, Роксана и Лала не сразу поняли, что вопрос Меванчи был риторическим. Немного помолчав, последняя продолжила:
-Этот мир даровал человеку столько возможностей. У нас есть все для жизни: еда, одежда, дом, огонь, земля, воздух, вода. Но людям мало. Они предпочитают воевать, чтобы уничтожить все, что нам было даровано богами. И тут уже дело за малым: либо мы прекратим войну, либо война убьет всех нас.
Лала попыталась выдавить улыбку, но она вышла какой-то наигранной и вымученной. Роксана открыла рот, чтобы что-то добавить к словам Меванчи, но остановила себя и просто опустила глаза.
-Но, если захватчики угрожают твоей родине, что тогда? Смириться и не воевать? – спросила Апана, внимательно глядя на Меванчу.
Юная согдианка встала на ноги, неспешно походила по комнате, оглядела подруг и сказала безапелляционным тоном:
-Никогда я не смирюсь с этим. И вам не советую.
Внезапно послышались крики и чьи-то голоса, которые с каждым мгновением становились ближе к комнате, где разговаривали девушки. Подруги столпились в углу и испуганно взирали на вход. Апана решительно двинулась к стулу, схватила его и подперла им дверь, затем вернулась в угол. Обстановка накалилась до предела, а нервы девушек были натянуты, словно струны чанга. Вдруг голоса затихли и стало слишком тихо. Эти секунды ожидания чего-то страшного и неминуемого казались им целой вечностью. Напряжение не спадало, и Меванча, немного поразмыслив, заключила, что надо бы узнать, что же происходит снаружи. Она медленно направилась к двери, и в этот самый момент в комнату ворвались воины. В миг все перемешалось. Мужчины говорили на незнакомом языке, что-то кричали и, схватив девушек за руки, выволокли их из крепости. Захватчики особо не церемонились с пленными и выталкивали из цитадели женщин с детьми. Сам Александр Македонский наблюдал за этой картиной, сидя на своем коне. Подле него стоял мужчина очень маленького роста, непохожий на эллина, скорее всего бактриец. Он с серьезным выражением лица оглядывал всех заложников, а затем, получив команду Александра, громко закричал:
-Теперь вы принадлежите единственному Царю Азии, Александру Македонскому.
Чей-то ребенок горько заплакал, и Александр посмотрел в сторону, откуда доносился детский плач. С минуту узурпатор молчал, видимо размышляя и обдумывая свои слова, а потом что-то тихо сказал бактрийцу и спешно покинул крепость. Согдийская Скала пала.
Девушек привезли в какой-то дом, где их нарядно одели и накормили. Но Меванча есть не могла. Все люди, взятые в крепости, теперь будут просто рабами. Без воли, каких-либо прав. Для свободолюбивой согдианки это звучало как приговор. Роксана разговаривала с Апаной об Александре, рассказывая подруге, как же он смог захватить неприступную крепость. Меванче показалось, может быть, но она заметила, с каким восхищением говорила бактрийская княжна.
-Лала, - шепнула согдианка, придвинувшись к подружке. – Мне нужна твоя помощь.
-Да, Меванча.
-Мне необходимо уйти. Ненадолго. Я должна встретиться кое с кем в городе. Пожалуйста! Помоги мне, дорогая Лала! – взмолилась Меванча, целуя руки девушки. Лала после некоторых колебаний решила все же помочь подруге с побегом, не взирая на опасность. Все, что требовалось от Лалы – отвлечь охранника, который караулил девушек у входа.
Меванча затаилась в тени, ожидая, когда же освободится путь. Лала тихо подошла к охраннику и спросила его о погоде. Мужчина, разумеется, не понял слов девушки и лишь обратно затолкал ее в помещение. Но Лала сдаваться не собиралась. Она ловко вывернулась и побежала прочь от охранника, увлекая его вглубь темных улиц. Меванча, уловив момент, шмыгнула в проход и понеслась к стенам того самого храма.
Согдианка никогда так быстро не бежала. Она не чувствовала ни голода, ни холода, ни усталости. Просто летела навстречу к любимому, молясь богам, чтобы ее прекрасный Эскотар был жив и ждал ее около гранатового дерева. На небе уже показалось луна, освещавшая руины разрушенной и догорающей Мараканды. Стены храма и даже маленькое погнувшееся деревце граната все же выстояли набег македонского войска. Теперь они с трепетом ожидали юную Меванчу, которая безумно любила это тихое и тенистое место. Дул сильный и холодной ветер, но Меванча будто его не замечала. Она смотрела вдаль, пытаясь отыскать фигуру Эскотара. Но он не шел. Юная согдианка предположила, что произошло самое худшее, что случалось в ее жизни – гибель любимого. Девушка горько заплакала и без сил упала на колени перед стеной храма. А ведь они так мечтали о свадьбе… Хотели уютный домик, детишек, большой скот и даже начать заниматься торговлей. Все, как у всех… Неожиданно, в пустынной тишине послышались быстрые шаги. Меванча подняла голову и вскочила, увидев Эскотара, который направлялся к храму, обходя руины домов. Он был таким же прекрасным и серьезным, как в тот раз, когда прощался с возлюбленной. Только теперь в его руках была не алая роза, а белоснежный цветок эдельвейса.
-Эскотар!
-Меванча!
Два любящих сердца трепетали и выпрыгивали из груди, а души ликовали и наслаждались минутами покоя. Возлюбленные были не в силах разомкнуть объятия.
-Если бы ты знал, как я испугалась, что больше не увижу тебя! – Меванча взяла в руки эдельвейс и улыбнулась, но счастье длилось не долго. Девушка вдруг осознала, что ее жизнь и честь в опасности.
-Согдиана теперь принадлежит Александру, - сухо произнес Эскотар, внимательно глядя на девушку. – Мне жаль, Меванча.
-Нет, нет, нет. Мы не должны сдаваться. Нужно просто что-то придумать…
-Что, Меванча? – огрызнулся воин. – Смирись. Это конец.
Девушка бросила эдельвейс и замкнула руками слух, чтобы не слышать этих ужасных речей от своего любимого.
-Как ты можешь так говорить, Эскотар? Он камня на камне не оставил от моего города, а ты просишь смириться с поражением и служить врагу? Согдийская Скала пала. А я, Эскотар, могу стать теперь рабыней варвара. Прошу тебя! Спаси меня от этой унизительной участи, молю! Давай тайно поженимся и уже никто не сможет нас разлучить!
Эскотар сжал кулаки и отвел глаза. Ему было стыдно перед возлюбленной за его решение. Но только так он смог сохранить себе жизнь.
-Меванча… Я теперь служу Александру.
На несколько мгновений девушка подумала, что эти слова не могут быть правдой. Ей показалось. Да, ей всего лишь послышалось. Ее любимый Эскотар не мог так поступить с ней, с друзьями, с Согдианой. Не мог… Или мог? Осознание пришло как удар камнем по голове. Эдельвейс…Он ведь растет на скалах…Осада крепости… Эскотар участвовал в осаде Ариамаза! Это уничтожило Меванчу. Как низко он пал!
-Предатель! – закричала юная согдианка, и тишину ночи разорвал звук звонкой пощечины. - Уходи!
-Меванча, я могу просить Александра о милости, и он позволит нам пожениться…
-Никогда! Я не упаду на колени перед человеком, который разрушил мой город! Ненавижу тебя, уходи! Оставь меня! Я…
Меванча не успела договорить. Она почувствовала дикую боль, а когда опустила глаза увидела кинжал, который Эскотар воткнул ей в сердце. Мгновение… Ветер шумел в ветвях гранатового дерева, негодуя и ругая предателя, убившего любимую девушку. Звезды и луна исчезли с неба, не желая светить убийце. Он остался один. У стен храма Эскотар крепко обнимал бездыханное тело возлюбленной и горько плакал, проклиная войну. Не в силах остановить поток слез, он положил Меванчу у той самой стены и вложил ей в руки выпавший цветок эдельвейса. В тот момент Эскотар обрек себя на вечные муки. «Предатель!» - этот возглас любимой девушки ни на секунду не затихал. Теперь это слово будет преследовать его всю жизнь.
-Прости, мой милый символ стойкости и мужества. Ты любила Родину больше, чем собственную жизнь. О такой преданности можно только мечтать. Согдиане с тобой повезло. Анагра раоча примет тебя, дитя Согда. Прощай, любовь моя. Прощай, Меванча.
Эскотар ушел не оглядываясь. Он знал, что его возлюбленная не смотрит ему вслед. Понимал, что собственными руками убил свое счастье…
***
-Шахина! Шахина!
Девочка медленно открыла глаза и увидела у своих ног тот самый белоснежный цветок эдельвейса. Она подняла его и в ту же секудну заметила юную согдианку. Меванча стояла у стены и грустно улыбалась Шахине. Это было не только прощание согдийской девушки. Это был урок, который на всю жизнь запомнит Шахина. Меванча исчезла также внезапно, как и появилась, но девочка не могла оторвать глаз от того места, где стояла согдианка.
-Шахина! Сколько можно тебя звать? Ты почему не отзываешься? Мы тебя все потеряли, пойдем, - Ясмина подошла к своей однокласснице. – Ты меня слышишь?
Наконец, Шахина отвела взгляд от стены и, обращаясь к подруге, спросила:
- Ты знала, что если прикоснуться к памятнику, то можно увидеть историю?